Антон Долотин, основатель московского Royal Yacht Club и глава российского
представительства Azimut/Benetti Group
Личный взгляд на состояние российского яхтенного рынка
Новости> Антон Долотин
Как выглядит сейчас российский яхтенный рынок, который все уже привычно делят на два сегмента: лодки «там» и лодки «тут»?
Да, российские яхтсмены окончательно разделились на тех, кто держит достаточно большие яхты за рубежом, и тех, у кого маленькие лодки в России. Этот процесс начался еще во время кризиса 2008–2009 годов, когда спрос был огромен. Но какой была ситуация до 2008 года? Многие тогда просто покупали лодку, чтобы она была. За прошедшие 12 лет люди поняли, нужна ли она им в принципе, и если да, то для чего. Экономика стала обеляться, уменьшился объем шальных денег, и, конечно, люди начали ценить то, что они зарабатывают, став практичнее в своих покупках. Это как с гречкой: в момент ажиотажа она внезапно заканчивается, а потом ее без проблем можно найти в любом магазине. Так же когда-то было и с яхтами: все хотели сейчас, в крайнем случае — завтра. Наигрались, и теперь остались настоящие энтузиасты, которым я всю жизнь благодарен. Именно они и вытягивают российский внутренний инфраструктурный рынок.
И в каком он сейчас состоянии?
Сложно делать какие-то прогнозы… До сих пор самыми востребованными лодками здесь являются те, что были выпущены в 2008–2009 годах: их и сейчас много на вторичном рынке. Я не хочу сравнивать нас с Кубой, где по-прежнему ездят американские кадиллаки, но в целом, конечно, яхтинг во внутренних водах не в лучшей форме. Да, всегда есть и будут те, кому все это необходимо, но если брать основных игроков на рынке: Princess, Azimut, Sunseeker, Ferretti, — то большую часть их продукции россияне приобретают для эксплуатации на Средиземном море.
Вроде бы там спрос со стороны российских покупателей достаточно неплох…
Скажем так, в сегменте 30+ метров россияне входят в число наиболее серьезных покупателей на рынке. Среди российских клиентов много тех, кто владеет яхтами длиной 30–40 и даже 60–70 метров. Это, конечно, радует всех, но не RYC как инфраструктурный объект. Потому что здесь, на внутреннем рынке, все это нас не очень касается. Мне кажется, меры по временному ввозу в Россию лодок под иностранным флагом (они же в первую очередь были нацелены именно на россиян), к сожалению, были приняты очень поздно. Полноценно все это заработало в прошлом году, а в идеале этот закон стоило принять еще лет десять назад. Тогда за это время мы, как минимум, наработали бы какой-то «обмен» лодок между Европой и российским рынком.
Конечно, это вопрос перспектив, но если говорить о небольших лодках, может быть, ситуацию в России смогут спасти отечественные производители? Их сейчас на рынке все больше, многие неплохо развиваются…
Думаю, да, смогут. И это правильно. Чем плотнее заполнены недорогие марины, тем лучше обстановка в маринах дорогих: это «сообщающиеся сосуды». Сейчас, конечно, дико видеть лодку за миллион евро, стоящую у причала яхт-клуба, который весь стоит 10 миллионов рублей. В этом чувствуется определенный диссонанс. Но как только малый флот, то есть совсем малый — 5–6 метров — станет массовым, это будет уже совсем неплохо.
Royal Yacht Club готов к таким изменениям флота, к тому, что у причалов будут стоять не 30–40-метровые яхты, а много маленьких катеров, в том числе недорогих отечественных?
Мы к такому повороту событий готовы давно и все для этого сделали. У нас уже сегодня много маленьких лодок, и с точки зрения стоимости стоянки мы очень конкурентоспособны в этой нише.
Но в этой нише непосредственно в Москве, по сути, никого больше и нет. Большинство яхт-клубов в Подмосковье, куда еще добираться…
Ну да, я считаю, что это один из самых правильных путей — привлекать жителей столицы удобством и хорошей ценой. Здесь мы готовы конкурировать со всем остальным рынком.
В Royal Yacht Club инфраструктура давно сложилась и функционирует как часы. Нужно ли придумывать что-то новое, или лучше действовать по принципу «работает — не трогай»?
Обязательно нужно что-то придумывать. Рынок… «услуг у воды» (назовем это так) поменялся — он должен быть более «эвентным». Нужны мероприятия, события, рестораны. Конечно, мы будем делать что-то еще на воде — пока не знаю, в этом году или уже в следующем. Сейчас думаем, как это реализовать, чтобы не мешать нашим постоянным клиентам: это основная задача.
Как выглядит сейчас российский яхтенный рынок, который все уже привычно делят на два сегмента: лодки «там» и лодки «тут»?
Да, российские яхтсмены окончательно разделились на тех, кто держит достаточно большие яхты за рубежом, и тех, у кого маленькие лодки в России. Этот процесс начался еще во время кризиса 2008–2009 годов, когда спрос был огромен. Но какой была ситуация до 2008 года? Многие тогда просто покупали лодку, чтобы она была. За прошедшие 12 лет люди поняли, нужна ли она им в принципе, и если да, то для чего. Экономика стала обеляться, уменьшился объем шальных денег, и, конечно, люди начали ценить то, что они зарабатывают, став практичнее в своих покупках. Это как с гречкой: в момент ажиотажа она внезапно заканчивается, а потом ее без проблем можно найти в любом магазине. Так же когда-то было и с яхтами: все хотели сейчас, в крайнем случае — завтра. Наигрались, и теперь остались настоящие энтузиасты, которым я всю жизнь благодарен. Именно они и вытягивают российский внутренний инфраструктурный рынок.
И в каком он сейчас состоянии?
Сложно делать какие-то прогнозы… До сих пор самыми востребованными лодками здесь являются те, что были выпущены в 2008–2009 годах: их и сейчас много на вторичном рынке. Я не хочу сравнивать нас с Кубой, где по-прежнему ездят американские кадиллаки, но в целом, конечно, яхтинг во внутренних водах не в лучшей форме. Да, всегда есть и будут те, кому все это необходимо, но если брать основных игроков на рынке: Princess, Azimut, Sunseeker, Ferretti, — то большую часть их продукции россияне приобретают для эксплуатации на Средиземном море.
Вроде бы там спрос со стороны российских покупателей достаточно неплох…
Скажем так, в сегменте 30+ метров россияне входят в число наиболее серьезных покупателей на рынке. Среди российских клиентов много тех, кто владеет яхтами длиной 30–40 и даже 60–70 метров. Это, конечно, радует всех, но не RYC как инфраструктурный объект. Потому что здесь, на внутреннем рынке, все это нас не очень касается. Мне кажется, меры по временному ввозу в Россию лодок под иностранным флагом (они же в первую очередь были нацелены именно на россиян), к сожалению, были приняты очень поздно. Полноценно все это заработало в прошлом году, а в идеале этот закон стоило принять еще лет десять назад. Тогда за это время мы, как минимум, наработали бы какой-то «обмен» лодок между Европой и российским рынком.
Конечно, это вопрос перспектив, но если говорить о небольших лодках, может быть, ситуацию в России смогут спасти отечественные производители? Их сейчас на рынке все больше, многие неплохо развиваются…
Думаю, да, смогут. И это правильно. Чем плотнее заполнены недорогие марины, тем лучше обстановка в маринах дорогих: это «сообщающиеся сосуды». Сейчас, конечно, дико видеть лодку за миллион евро, стоящую у причала яхт-клуба, который весь стоит 10 миллионов рублей. В этом чувствуется определенный диссонанс. Но как только малый флот, то есть совсем малый — 5–6 метров — станет массовым, это будет уже совсем неплохо.
Royal Yacht Club готов к таким изменениям флота, к тому, что у причалов будут стоять не 30–40-метровые яхты, а много маленьких катеров, в том числе недорогих отечественных?
Мы к такому повороту событий готовы давно и все для этого сделали. У нас уже сегодня много маленьких лодок, и с точки зрения стоимости стоянки мы очень конкурентоспособны в этой нише.
Но в этой нише непосредственно в Москве, по сути, никого больше и нет. Большинство яхт-клубов в Подмосковье, куда еще добираться…
Ну да, я считаю, что это один из самых правильных путей — привлекать жителей столицы удобством и хорошей ценой. Здесь мы готовы конкурировать со всем остальным рынком.
В Royal Yacht Club инфраструктура давно сложилась и функционирует как часы. Нужно ли придумывать что-то новое, или лучше действовать по принципу «работает — не трогай»?
Обязательно нужно что-то придумывать. Рынок… «услуг у воды» (назовем это так) поменялся — он должен быть более «эвентным». Нужны мероприятия, события, рестораны. Конечно, мы будем делать что-то еще на воде — пока не знаю, в этом году или уже в следующем. Сейчас думаем, как это реализовать, чтобы не мешать нашим постоянным клиентам: это основная задача.
«В 2004 году мы с Паоло Вителли (президент Azimut-Benetti Group. — Прим. MBY) искали шоу-рум, выставочную площадку в Москве, где можно было бы просто демонстрировать яхты Azimut, думая, что спрос на лодки для российских акваторий будет ограниченным. Хотя тут мы просчитались: позже, в 2006–2007 годах, был безумный всплеск интереса — люди везли лодки именно во внутренние воды, несмотря на таможенные и прочие платежи. Мы смотрели разные места для шоу-рума, в том числе на известной дороге, которую синьор Вителли называл «Путин-штрассе». А потом нам предложили поучаствовать в проекте развития территории «Водного стадиона», который на тот момент представлял собой руины.
Изначально проект был скромным: офисное здание плюс причалы для яхт. Ни я, ни Вителли не хотели брать полуразрушенное здание исторических трибун — нам его фактически навязали. Сейчас-то мы, конечно, благодарны, что так вышло: теперь это самое красивое и знаковое здание на территории Royal Yacht Club. В процессе было много всего, и мои архитектурные навыки пригодились для апелляций к руководству Москомнаследия. Ведь на начальном этапе приставленная следить за этим объектом специалист Москомнаследия абсолютно серьезно говорила, что ее полностью устраивает облик разрушенного здания, которое напоминает ей Рим и руины Колизея. Дальше была тяжелая работа: всевозможные совещания, реставрационные советы, худсоветы… Когда эти трибуны были построены в 1937 году, у них был один облик, а после реконструкции к Олимпиаде-80 — совершенно другой. В итоге нынешний Royal Yacht Club — реплика того, что здесь было в 1937 году. А мы в то время, наверное, стали единственными, кто, реконструируя территорию с назначением «яхт-клуб», действительно его же и построили».
Антон Долотин
Изначально проект был скромным: офисное здание плюс причалы для яхт. Ни я, ни Вителли не хотели брать полуразрушенное здание исторических трибун — нам его фактически навязали. Сейчас-то мы, конечно, благодарны, что так вышло: теперь это самое красивое и знаковое здание на территории Royal Yacht Club. В процессе было много всего, и мои архитектурные навыки пригодились для апелляций к руководству Москомнаследия. Ведь на начальном этапе приставленная следить за этим объектом специалист Москомнаследия абсолютно серьезно говорила, что ее полностью устраивает облик разрушенного здания, которое напоминает ей Рим и руины Колизея. Дальше была тяжелая работа: всевозможные совещания, реставрационные советы, худсоветы… Когда эти трибуны были построены в 1937 году, у них был один облик, а после реконструкции к Олимпиаде-80 — совершенно другой. В итоге нынешний Royal Yacht Club — реплика того, что здесь было в 1937 году. А мы в то время, наверное, стали единственными, кто, реконструируя территорию с назначением «яхт-клуб», действительно его же и построили».
Антон Долотин
В последние годы в Royal Yacht Club стремительно развивается проект PROyachting: это и обучение парусному спорту, и любительские регаты трижды в неделю…
Честно говоря, без нас проект PROyachting вряд ли состоялся бы. Когда они только начинали, нам было очень важно их всячески поддерживать. Сейчас они уже встали на ноги, мы кооперируемся, и у них по-прежнему все преференции и льготы как «якорного» игрока в нашей марине. Это действительно суперпроект.
Но у меня возникает другой вопрос… Почему те люди, которые занимаются здесь парусным спортом, покупают так мало парусных лодок? Мы сами не являемся игроками на этом рынке, хотя знаем статистику и видим, что россияне с удовольствием готовы пройтись под парусом. При этом серьезно вложиться в этот достаточно недорогой яхтенный сегмент они не спешат.
Наверное, для этого, как в свое время и для успеха PROyachting на нашей территории, нужно время. Думаю, что будущее массового яхтенного рынка все равно за парусом. На внутренних водах это, конечно, возможно не всегда и не везде: мосты, извилистые реки, рваный ветер… Для активного отдыха и спорта больше подходят моторные лодки. Хотя появляются и новые компактные парусные круизеры длиной около 10 метров. Скажем, Beneteau — привлекательная лодка, в том числе и для наших вод. Но в большей степени я говорю про тех, кто держит свои яхты на «большой воде». Туда, я думаю, наш яхтенный «средний класс» тоже устремится.
Но почему? В мировом масштабе соотношение парусных и моторных яхт всегда составляло примерно 30 на 70 процентов. И считалось, что доля парусных яхт будет только падать. Что-то глобально меняется?
Мы видим море, бухты, прыгаем в воду, заходим в рестораны… на разных лодках. Но видим-то мы одно и то же. В этом смысле для среднего по яхтенным меркам класса парусная лодка — уникальная вещь. Она не требует огромных затрат на топливо, да и управлять парусными яхтами стало в разы легче, чем когда-то. За 15-метровую моторную лодку придется выложить, скажем, полмиллиона евро, а за парусную — 250 тысяч. Мне кажется, этот вид отдыха имеет для россиян большие перспективы. Наверное, поэтому, в том числе в такие сложные моменты, парусный рынок и должен расти. И он, кстати, растет, но почему-то не в России. Вот это для меня загадка.
Шеринговые модели — общемировая тенденция. Почему бы вам как яхт-клубу не поставить себе флот из десятка катеров и не сдавать их в аренду любому обладателю прав ГИМС?
Такой проект надо считать. Яхт-клуб пока не ведет такого рода коммерческую деятельность, но игрокам на рынке, возможно, имеет смысл задуматься. Хотя для этого в российской ментальности что-то должно измениться. Я лично давал свою лодку знакомым, и ничего хорошего из этого не вышло. А как это будет в модели шеринга, для меня вообще загадка. Это слишком серьезный пласт каких-то особенностей, в том числе ментальных. Еще недавно у нас люди ходили по каналу им. Москвы со скоростью 30 узлов. Дайте им время прийти в себя — и, наверное, тогда можно будет говорить на эту тему. Хотя культура на воде у нас становится все лучше и лучше. Кроме того, несмотря на непростую ситуацию в целом, на российском рынке есть хорошие точки роста — Сочи, Геленджик, Новороссийск, Черное море в целом. Но, как мне кажется, рано или поздно они столкнутся с тем же вечным вопросом, что и Москва: куда ходить?
Летом 2019 года в Royal Yacht Club появилась инициатива клубных походов из Москвы несколькими лодками на Большую Волгу. Есть желание продолжать?
Разумеется, есть, и в тех же Сочи и Геленджике тоже надо думать над этим. Я большой поклонник внутреннего туризма. Да, много времени по работе провожу в Италии, но мне все больше нравится здесь, в России. Мы видим, как наши коллеги из США собираются толпой яхт Azimut в походы на выходные, устраивают барбекю — на постоянной основе.
Но мы пока ментально — «кулаки-единоличники». Зная почти всех, кто стоит в нашем яхт-клубе, я понимаю, как сложно объединить разных людей со своими интересами. И главное — они пока сами не очень хотят вовлекаться. Но все поменяется. Приходит новое поколение: эти ребята по-другому мыслят, хотят как минимум общаться друг с другом, что-то развивать. Им будет приятно выйти на недельку компанией из 5–6 лодок куда-нибудь за шлюзы, бросить якорь, устроить барбекю, а потом еще неделю это обсуждать. Я оптимист: рано или поздно это произойдет.
Не боитесь, что, оценив прелести Большой Волги, люди останутся там — за шлюзами, на просторе? Или у возможности держать свою лодку «ближе к телу» — прямо в городе — нет конкуренции?
Если мы чего-то и боимся, то эти опасения где-то в самом конце списка. Есть куда более серьезные проблемы, например возможность девальвации рубля или повышения налогов. Места на Волге — уединенные и красивые, тем они и ценны. Но если там постоянно будет сотня лодок, все это единение с природой быстро исчезнет. Плюс туда еще надо дойти.
Имеет ли смысл налаживать сотрудничество RYC с яхт-клубами Верхней Волги? Для пользы как яхтсменов, так и бизнеса яхт-клубов…
Нам, конечно, это может принести пользу с той точки зрения, что люди как бы заново вовлекутся в яхтинг. Но пойти «туда» — это все же мини-отпуск, минимум неделя. Поэтому короткие однодневные выходы из Москвы до «Галса» или «Буревестника» никто не отменял, особенно если погода хорошая. Когда в Москве +30, рабочая неделя сразу меняется: пятницей назначается вторник. Так что мы в этом смысле не обижены. Но какая-то коллаборация нужна: объяснить людям, как туда дойти, где и что искать. Чтобы человек заново открыл для себя возможность и необходимость путешествовать по внутренним водным путям России.
Беседовала Ольга Селезнева
Честно говоря, без нас проект PROyachting вряд ли состоялся бы. Когда они только начинали, нам было очень важно их всячески поддерживать. Сейчас они уже встали на ноги, мы кооперируемся, и у них по-прежнему все преференции и льготы как «якорного» игрока в нашей марине. Это действительно суперпроект.
Но у меня возникает другой вопрос… Почему те люди, которые занимаются здесь парусным спортом, покупают так мало парусных лодок? Мы сами не являемся игроками на этом рынке, хотя знаем статистику и видим, что россияне с удовольствием готовы пройтись под парусом. При этом серьезно вложиться в этот достаточно недорогой яхтенный сегмент они не спешат.
Наверное, для этого, как в свое время и для успеха PROyachting на нашей территории, нужно время. Думаю, что будущее массового яхтенного рынка все равно за парусом. На внутренних водах это, конечно, возможно не всегда и не везде: мосты, извилистые реки, рваный ветер… Для активного отдыха и спорта больше подходят моторные лодки. Хотя появляются и новые компактные парусные круизеры длиной около 10 метров. Скажем, Beneteau — привлекательная лодка, в том числе и для наших вод. Но в большей степени я говорю про тех, кто держит свои яхты на «большой воде». Туда, я думаю, наш яхтенный «средний класс» тоже устремится.
Но почему? В мировом масштабе соотношение парусных и моторных яхт всегда составляло примерно 30 на 70 процентов. И считалось, что доля парусных яхт будет только падать. Что-то глобально меняется?
Мы видим море, бухты, прыгаем в воду, заходим в рестораны… на разных лодках. Но видим-то мы одно и то же. В этом смысле для среднего по яхтенным меркам класса парусная лодка — уникальная вещь. Она не требует огромных затрат на топливо, да и управлять парусными яхтами стало в разы легче, чем когда-то. За 15-метровую моторную лодку придется выложить, скажем, полмиллиона евро, а за парусную — 250 тысяч. Мне кажется, этот вид отдыха имеет для россиян большие перспективы. Наверное, поэтому, в том числе в такие сложные моменты, парусный рынок и должен расти. И он, кстати, растет, но почему-то не в России. Вот это для меня загадка.
Шеринговые модели — общемировая тенденция. Почему бы вам как яхт-клубу не поставить себе флот из десятка катеров и не сдавать их в аренду любому обладателю прав ГИМС?
Такой проект надо считать. Яхт-клуб пока не ведет такого рода коммерческую деятельность, но игрокам на рынке, возможно, имеет смысл задуматься. Хотя для этого в российской ментальности что-то должно измениться. Я лично давал свою лодку знакомым, и ничего хорошего из этого не вышло. А как это будет в модели шеринга, для меня вообще загадка. Это слишком серьезный пласт каких-то особенностей, в том числе ментальных. Еще недавно у нас люди ходили по каналу им. Москвы со скоростью 30 узлов. Дайте им время прийти в себя — и, наверное, тогда можно будет говорить на эту тему. Хотя культура на воде у нас становится все лучше и лучше. Кроме того, несмотря на непростую ситуацию в целом, на российском рынке есть хорошие точки роста — Сочи, Геленджик, Новороссийск, Черное море в целом. Но, как мне кажется, рано или поздно они столкнутся с тем же вечным вопросом, что и Москва: куда ходить?
Летом 2019 года в Royal Yacht Club появилась инициатива клубных походов из Москвы несколькими лодками на Большую Волгу. Есть желание продолжать?
Разумеется, есть, и в тех же Сочи и Геленджике тоже надо думать над этим. Я большой поклонник внутреннего туризма. Да, много времени по работе провожу в Италии, но мне все больше нравится здесь, в России. Мы видим, как наши коллеги из США собираются толпой яхт Azimut в походы на выходные, устраивают барбекю — на постоянной основе.
Но мы пока ментально — «кулаки-единоличники». Зная почти всех, кто стоит в нашем яхт-клубе, я понимаю, как сложно объединить разных людей со своими интересами. И главное — они пока сами не очень хотят вовлекаться. Но все поменяется. Приходит новое поколение: эти ребята по-другому мыслят, хотят как минимум общаться друг с другом, что-то развивать. Им будет приятно выйти на недельку компанией из 5–6 лодок куда-нибудь за шлюзы, бросить якорь, устроить барбекю, а потом еще неделю это обсуждать. Я оптимист: рано или поздно это произойдет.
Не боитесь, что, оценив прелести Большой Волги, люди останутся там — за шлюзами, на просторе? Или у возможности держать свою лодку «ближе к телу» — прямо в городе — нет конкуренции?
Если мы чего-то и боимся, то эти опасения где-то в самом конце списка. Есть куда более серьезные проблемы, например возможность девальвации рубля или повышения налогов. Места на Волге — уединенные и красивые, тем они и ценны. Но если там постоянно будет сотня лодок, все это единение с природой быстро исчезнет. Плюс туда еще надо дойти.
Имеет ли смысл налаживать сотрудничество RYC с яхт-клубами Верхней Волги? Для пользы как яхтсменов, так и бизнеса яхт-клубов…
Нам, конечно, это может принести пользу с той точки зрения, что люди как бы заново вовлекутся в яхтинг. Но пойти «туда» — это все же мини-отпуск, минимум неделя. Поэтому короткие однодневные выходы из Москвы до «Галса» или «Буревестника» никто не отменял, особенно если погода хорошая. Когда в Москве +30, рабочая неделя сразу меняется: пятницей назначается вторник. Так что мы в этом смысле не обижены. Но какая-то коллаборация нужна: объяснить людям, как туда дойти, где и что искать. Чтобы человек заново открыл для себя возможность и необходимость путешествовать по внутренним водным путям России.
Беседовала Ольга Селезнева
Moscow Yacht Show
РЕГИСТРАЦИЯ
Для получение пригласительного билета, пожалуйста, заполните форму: